Они ехали девяносто седьмые сутки, но ему казалось, будто он провел в этой секции всю свою жизнь. Будто он родился в этой ненавистной, железной коробке и обречен провести в ней остаток дней.

Бог ты мой, и чего бы, кажется, не сделал он, чтобы вырваться, наконец, из этого проклятого вагона! И никогда, никогда не видеть больше этой гадкой красной рожи!

Наверное, многое можно снести. Многому можно найти оправдание. Но эта мерзкая рожа не имеет права на существование. Терпеть ее – свыше его сил!