Митяй сидел на кровати и с грустью перебирал в коробке новогодние игрушки.

До чего ж я в детстве любил в каникулы ездить на дедову родину - село Бобраву. Все мне там нравилось - и как говорили на смеси русского с украинским (там до Украины совсем недалеко),

Петька Веточкин сидел на подоконнике в своей комнате и, наблюдая за улицей, думал о том, как неправы бывают родители, отправляя его спать в наказание за порванные в пылу хоккейной баталии штаны.

В давние времена жила в одной деревушке женщина. Рано овдовела она, самой пришлось деток своих поднимать. Трудилась не покладая рук, пряжу пряла, да такую, что поискать! Тонкую да нежную.

Даринка взглянула на серое небо в черных тучах.

Там, далеко за косогором край неба был алым, невидимое солнце садилось за горы. Тьма спускалась на лес и поле, от неё не мог спасти даже неистовый ветер, который носился по простору пригибая к земле травы, пытаясь с корнем выворотить кусты, зло шипя в кронах деревьев. Как ни злился ветер, становилось всё темнее и темнее.

Слегка обалдевший от магазинной толчеи Петрович облегченно вздохнул, выйдя на улицу. Полная тележка с трудом покатилась по ледяной крошке, покрывшей стоянку супермаркета. Не вслушиваясь в бормотание супружницы, Петрович порулил в сторону машины.

Сергей уже час бесцельно мотался по городу…. Сорвавшись из дому после звонка Ларисы, он не мог успокоиться….

Перед глазами мелькали улицы, городские кварталы и снег… Снег под колесами, снег на обочинах, снег, порхающий в воздухе…

В самой чаще леса, где нет, и не было хоженых тропинок, где сквозь густые кроны никогда не пробивалось солнышко, стоит странная избушка. То ли дом, то ли игрушка… крыша есть, окна, стены есть, и даже крылечко! Но ещё у домика есть… ноги! Да не простые, а куриные, вернее, курьи. 

Часто я вспоминаю, как прошлым летом завела меня грибная дорожка почти до самого Синегорска, набрел я на избушку лесника. Дело к ночи уже было, я и попросился на ночлег. Хозяин, лесник Фёдор, по доброте своей душевной не только на постой принял, но и накормил. Пока мы картошке в мундирах да огурцам соленым честь воздавали, слышал я за печкой покряхтывание да покашливание.